Фото: коллаж Total.kz
Локальные кофликты «Казахстан темир жолы» угрожают глобальному развитию экономики Казахстана.
Масштабные инициативы действующей администрации США по вытеснению Китая и России из экономических проектов в Центральной Азии упираются в проблему устойчивой логистики. Заявленные на саммите С5+1 планы по инвестированию в редкоземельные и урановые месторождения в Казахстане, Узбекистане и Кыргызстане требуют свободного транспортного доступа, обеспечиваемого только маршрутом через Южный Кавказ. Ранее Дональд Трамп уже анонсировал инвестиции в «Дорогу Трампа» через Армению и Азербайджан. Однако этих усилий может оказаться недостаточно, а сами инвестиции могут оказаться неэффективными.
Дело в том, что сам по себе «маршрут Трампа» выводит инвесторов лишь на западный, азербайджанский берег Каспийского моря. Варианты обхода моря с севера и юга отсутствуют, поскольку предполагают участие в проекте либо России, либо Ирана, что по понятным причинам не устраивает администрацию США.
Остается третий вариант — перегрузка грузов на суда и транспортировка в порты Казахстана (Актау и Курык) или Туркменистана (Туркменбаши). Однако казахстанские порты более предпочтительны, поскольку в них намечено проведение масштабных дноуглубительных работ. Мангистауская область Казахстана — это не просто нефтяной регион. Здесь находятся порты Актау и Курык с совокупной мощностью более 17 миллионов тонн грузов в год. Именно через них проходит основная часть транзита по Транскаспийскому международному транспортному маршруту, соединяющему Китай и Европу в обход России.
По планам властей Казахстана к 2030 году объёмы транзита грузов по данному «Срединному коридору» должны вырасти в три раза и достичь 10 миллионов тонн в год. В рамках программы расширения пропускной способности коридора строится вторая линия участка Шалкар — Бейнеу — Мангистау, что прямо увязано с развитием будущих транзитных потоков.
В свою очередь, железнодорожная инфраструктура области выступает связующим звеном между внутренней сетью Казахстана и каспийскими портами. Поэтому любые забастовки железнодорожников в регионе автоматически выходят за рамки локального трудового конфликта и влияют на устойчивость логистики всего Транскаспийского коридора.
В 2025 году вокруг Бейнеуской дистанции пути мангистауского отделения АО «Казахстан Темир Жолы» разгорелись трудовые споры — в форме жалоб рядовых сотрудников на запугивание со стороны криминальных лиц при обсуждении условий труда. Руководство КТЖ было вынуждено направить специальную проверку в Мангистаускую область. На уровне официальных заявлений руководство КТЖ подчеркивало, что движение поездов продолжается «в штатном режиме». Однако сама необходимость быстро гасить социальный конфликт показала, насколько чувствителен этот участок для национального перевозчика.
Западные инвесторы должны понимать, что подобная социальная напряженность в железнодорожном секторе Мангистауского региона носит хронический характер. Это повышает риск повторения забастовок как формы давления работников на работодателя. И будет оказывать сопутствующее давление на всех потребителей логистических услуг.
При этом важно указать, что в качестве повода для социальных протестов трудового коллектива в 2025 году выступила такая несущественная деталь, как несвоевременное и неполное обеспечение спецодеждой. То есть к митингам, протестам и срыву работ может привести любая мелочь, любая недоработка менеджмента национальной логистической компании.
Бейнеу и Мангистау — критические железнодорожные узлы. Даже без забастовок видно, насколько быстро здесь возникает перегрузка обрабатывающих мощностей. В октябре 2025 года КТЖ уже ввела временный запрет на приём зерновых грузов в зерновозах для отправки в порт Актау из-за скопления более 700 вагонов и загруженности терминалов.
Если к подобной ситуации добавить ещё и трудовой конфликт на железной дороге, то даже относительно краткосрочная забастовка будет означать:
- лавинообразный рост простоев составов;
- «разрывание» логистических цепочек — корабли в порту ждут грузы, грузы застревают в глубине страны;
- перераспределение грузов на другие коридоры (через Россию, Иран или по морю через Суэц), что снижает привлекательность «Среднего коридора».
После 2022 года «Срединный коридор» позиционируется как ключевая альтернатива транзиту через Россию. Европейские, китайские и американские партнёры активно обсуждают расширение и модернизацию маршрута. В 2025 году, например, в Актау прибыла торговая миссия США для изучения потенциала Транскаспийского коридора.
Для международных грузоотправителей важны не только тарифы и время в пути, но и предсказуемость. Если регион регулярно фигурирует в новостях из-за забастовок железнодорожников, то возникает ощущение системных рисков.
От того, насколько быстро и системно будут решаться конфликты на железной дороге в Мангистау, зависит судьба всего логистического проекта, претендующего на роль одного из главных транзитных мостов между Востоком и Западом.
Однако сейчас ситуация складывается таким образом, что локальные трудовые споры на Бейнеуском участке мангистауского отделения КТЖ стремительно превращаются в фактор международного уровня, способный поставить под угрозу масштабные планы по развитию Транскаспийского маршрута. Хроническая напряженность среди железнодорожников, жалобы на запугивание и криминальное давление показывают, что инфраструктура, на которую рассчитывают инвесторы, нестабильна и уязвима к самым бытовым сбоям. Отсутствие внятной позиции КТЖ и решительных действий по заявлениям работников лишь усиливает сомнения в том, что руководство нацкомпании во главе с Талгатом Алдыбергеновым вообще способно удерживать ситуацию под контролем.
При этом президент Касым-Жомарт Токаев на встрече с Алдыбергеновым в июле 2025 года подчеркивал ключевую роль КТЖ в развитии транзитного потенциала страны, но происходящее сегодня фактически подрывает доверие к главе нацкомпании. На фоне планов по росту транзита по «Среднему коридору» даже кратковременные сбои и забастовки превращают мангистауский участок в слабое звено, отпугивают международных партнёров и создают ощущение системной неготовности Казахстана обеспечить стабильность одного из основных логистических маршрутов региона.
